ГЛАВА 8. «ОЧИЩЕНИЕ» ОРГАНИЗМА

Сейчас уже трудно вспомнить (сам автор тоже не в курсе этого), с чего началось триумфальное шествие по стране метода под названием «гемосорбция». То ли со спасения алкоголиков в коме, то ли еще для чего. Но, судя по количеству выпивавшейся тогда в стране водки, одеколона, денатурата и прочей гадости, да и по количеству острых гепатитов и хронических циррозов с печеночной недостаточностью, именно с них. К примеру, кто знает сейчас, что такое «болезнь сантехника»? Основная масса граждан даже с медицинским образованием (не говоря уже о простых обывателях) об этом давно забыла. Но ветераны советской медицины сразу вспомнят о жутко агрессивном алкогольном гепатите, который через пару лет, а иногда и через год приводил к циррозу печени, печеночной недостаточности и коме. А развивалась эта болезнь просто: придет, бывало, сантехник в квартиру на вызов, подкрутит пару гаек разводным ключом и за это требует, как минимум, на бутылку водки. Тогда она стоила трояк. Но давали ведь только на бутылку, поэтому на закуску не хватало. И так в каждую смену – дали трояк, иди за водкой. Если «повелитель кранов» был жадным, цирроз ему был обеспечен через год: шутка ли, по бутылке каждый день! Ну, а если делился с коллегой по цеху, жизнь продлевалась аж в два раза. Думаете, я выдумываю? Ничуть! Вон даже фильм сняли про такого героя – «Афоня». Может, кто из читателей и видел. Конец там, правда, нереальный: ну не мог каждый день в стельку пьяный сантехник заполучить себе в итоге симпатичную девушку, как в том фильме. Потому что гепатит и цирроз при такой жизни заполучить гораздо проще! Ну, тут я что-то опять отвлекся от темы…

Не в этом главное. А в том, что кому-то в голову пришла идея спасать отравившихся граждан в коме, пропуская их кровь через активированный уголь, как это Доктор проделывал с «Тройным» одеколоном. Конечно, делать решили это по-другому: кровь пропускали не через коробку от противогаза (их бы на всех вряд ли хватило!), а через банку с физиологическим раствором, в котором плавали шарики активированного угля. Уголь этот и должен был впитывать в себя все яды и токсины, отравляющие организм страдальца. Разработчики хотя и не задумывались особенно о последствиях такого варварского обращения с кровью, все же вначале опасались. Ведь немалая часть кровяных клеток – всяких там лейкоцитов с эритроцитами и прочими – превращалась просто в ошметки. Но зачем переживать о здоровье какого-нибудь испытуемого алкаша, «торчащего» в блаженной коме после выпитой бутылки мебельной морилки. Без процедуры помрет, а с ней, может, и спасется. А помрет, черт, как говорится, с ним. Помрет – найдут другого. Не на членах же родного Политбюро КПСС испытания проводить! Ведь их там, сердешных, и трех десятков не насчитывалось. А алкашей в СССР были миллионы!

В итоге выяснилось, что, несмотря ни на какие потери эритроцитов, алкаши оставались живыми и очень даже быстро выходили из коматозного забвения. А метод этот оказался настолько эффективным, что профессору, внедрившему его, пожаловали престижную советскую премию, звание академика и собственный институт. Конечно, как это обычно бывает, не получили ничего (или самую малость) разработчики самой технологии или сорбентов на основе активированного угля. Но это не так уж и важно. А важно то, что в советской медицине начался настоящий ажиотаж по очищению крови в организме. И где только эту самую гемосорбцию не применяли: от хронической мигрени и ревматизма до аллергии и астмы. И конечно же, Шеф оказался первым из новаторов, «очищавших» кровь несчастных астматиков с целью «полного выздоровления». А точнее – с целью защиты диссертаций. Ведь, по правде говоря, количество всех защищенных диссертаций по этой теме превысило количество поправивших здоровье от этого метода граждан. И хотя по всей стране было несколько случаев заражения вирусным гепатитом (из-за плохо стерилизованной техники), развития гемолиза (распада эритроцитов) крови и даже фатальных исходов, ничто не останавливало энтузиазм Шефа. Ибо научный антураж этого метода лечения производил мощный гипнотический эффект на членов Ученого совета. А уж словесный антураж совсем поражал воображение: «Экстракорпоральная гемосорбция и рецепторная функция иммунокомпетентных клеток при тяжелых формах бронхиальной астмы» – вот только один из образчиков успешно защищенной диссертации.

В общем, передовая советская наука с триумфом служила здоровью советских людей! Интересным было только одно: ну никак у прошедших через эту процедуру проблема астмы не решалась, хотя в выводах диссертантов неизменно звучали нескончаемые фанфары. Действительно, в первые недели человек чувствовал себя как бы на взводе – бодрым, энергичным и веселым. Как после автомобильной аварии, из которой вышел без единой царапины. Но уже через пару недель все возвращалось на круги своя: и свисты, и хрипы, и кашель. «Гемосорбщики» это быстро просекли и, чтобы спасти миф об излечении астматиков, стали к процедуре добавлять капельницы с эуфиллином и преднизолоном. Так что сказать точно, от чего становилось лучше, было весьма трудно. Но поскольку все эти гемосорбции делались исключительно ради диссертаций, то никто и не сомневался в том, что эффект наблюдается от этой самой процедуры. К счастью для населения, кандидаты-гемосорбщики, понимая в душе, что против эуфиллина с преднизолоном не попрешь, после защиты это дело бросали напрочь. Поэтому больших человеческих потерь в стране не наблюдалось. Да и временный стресс для прошедших через эту процедуру был только на пользу. Радостно и приятно было услышать от «ученого» доктора, что организм очищен от астмы полностью. Ну а после выписки из клиники проявившая себя снова болезнь была личной проблемой граждан, а не «гемосорбщиков».

Заграничная наука тоже не отставала от нашей и придумала свой способ «очищения» больного организма. На специальной центрифуге кровь страдальцев небольшими порциями (нельзя же сразу выпустить все!) разделялась на клетки и плазму. Затем клетки отмывали, а то и «замачивали» в лекарствах и снова вводили в вены. И так несколько раз. Называлась процедура эта «плазмаферезом». От чего она помогала, до сих пор точно неизвестно. Но сам комплекс оборудования для ее проведения выглядел очень солидно и антуражно. И когда слухи об этом изобретении докатились до СССР, то, конечно, первым получателем чудо-оборудования оказалось Кремлевское Управление.

Кстати говоря, в наши дни, когда в медицину прочно вошли товарно-денежные отношения, все эти процедуры очищения теперь уже с подачи врачей другой «специализации» – шарлатанов – стали вновь не только популярными, но и очень дорогими. Потому что их теперь применяют для омоложения организма артистов, бизнесменов и других состоятельных людей. А поскольку, по мнению обывателя, все что дорогое – самое лучшее, процедуры эти пользуются бешеной популярностью. Правда, бывают случаи, когда клиенты остаются молодыми навечно, попав через пару дней прямо в рай после процедуры очищения. Читатель спросит, может быть, а почему в рай? Разве не понятно? Как невинно убиенные! Тут я снова отвлекся, так что вернемся к Кремлевскому Легочнику…

Когда Шеф сообщил тому, что для спасения его жизни нужно провести «очищение крови», то получил команду денег не жалеть и специально для этого закупить новейшее оборудование, что, кстати и было сделано с самого начала. И все это поставила по баснословным ценам известная швейцарская фирма, торгующая медицинским оборудованием. Конечно, стоимость этой сделки не разглашалась, но как намекнул Доктору Иммунолог, выражалась она пятизначной, по тем временам, действительно огромной цифрой. И хотя тогда никто не подозревал о таком явлении, как «откат», ясно было, что кое-кто погрел на этом руки. Хотя думаю, что в сравнении с нынешними откатами это был сущий пустяк.

Непосредственно перед самим «очищением» больной поинтересовался и фирмой-производителем, и ценой закупленного для спасения его жизни оборудования. Получил ответы на все вопросы и остался вполне довольным. Приближался самый главный день в его жизни.

Доктор так и не рассказал в своем дневнике, как все происходило и какую точно процедуру проводили Кремлевскому Легочнику. Или Иммунолог об этом не знал, или Доктор что-то упустил, записывая рассказ Иммунолога. А может, тот и сам о чем-то промолчал. Кто знает? Известно только одно: процедура была одна и прошла она успешно. И первые три дня после нее Кремлевский Легочник чувствовал себя так, как будто заново родился. Он вызвал к себе Шефа и долго ему рассказывал об этом необычном чувстве второй молодости, необычайной легкости и в теле, и в мыслях.

– Думаю, с вашей помощью перестроить все советское здравоохранение, – поделился он мыслями с Шефом, намекая на министерский пост.

– А для начала подпишу поручение об организации здесь, в Москве, института пульмонологии. Пока на базе вашей клиники, а в будущем и большой комплекс для вас выстроим. Лишь бы здоровья хватило…

Увы, здоровья Легочнику хватило только на то, чтобы подписать правительственное поручение об организации пульмонологического института в Москве. Ибо через неделю он, говоря словами Доктора, попал в депутаты РАЙсовета. А что случилось, стало совершенно понятно на вскрытии. Оказалось, что у подопечного Шефа развился в легких отек, что привело к дыхательной недостаточности и остановке сердца. Как обычно в таких случаях и бывает, в некрологе написали «после долгой и продолжительной болезни», а на вскрытии – «смерть от острой сердечно-легочной недостаточности». И после подписи патологоанатома следовала красивая закорючка Шефа – главного консультанта Кремлевского Управления. Но, как рассказал Доктору Иммунолог, причина была в другом: вследствие чрезмерного «очищения» кровь кремлевского страдальца так изменила свои свойства, что «просочилась» в альвеолы – самые чувствительные к этому воздействию отделы дыхательных путей, и полностью перекрыла доступ кислороду. Что и привело к дыхательной недостаточности и остановке сердца. И хотя исход был предопределен и без вмешательства Шефа, все же процедура очистки организма ускорила неизбежный конец. А в стране началась новая эпоха, а точнее, форменная чехарда, которую громко назвали «перестройкой».